Амулет Самарканда - Страница 74

Мы не ответили. Факварл приподнял руку, собираясь сделать какое-то движение. Я понял его прискорбное намерение.

Почему я вмешался? Из чистейшего шкурного интереса. Ибо Факварл на мгновение отвлекся, и это была наилучшая возможность для бегства. Ну, а если я попутно спас девчонку… что ж, это было справедливо. В конце концов, это она подкинула мне идею.

Я зажег на кончике пальца маленькую Искру и метнул её в повара.

Послышался негромкий звук, напоминающий шипение вспыхивающей газовой конфорки, и Факварл превратился в оранжево-жёлтый огненный шар. Когда он взревел — ему стало как-то не по себе, — и вслепую стал неуклюже оборачиваться, поджигая кустарник, девочка завизжала и кинулась наутек. Это была неплохая мысль. Я и сам поступил точно так же. [Примечание: Только, само собой, не стал визжать.]

Через несколько мгновений я уже был в воздухе и со всех крыльев несся к Хайгейту и моему придурку-хозяину.

Натаниэль

26

Время шло, и мучительный страх всё сильнее сжимал в своих тисках душу Натаниэля. Мальчик расхаживал по комнате, словно тигр по клетке, и чувствовал себя так, словно угодил в десяток ловушек одновременно. Да, дверь комнаты была заперта, и он физически не мог из неё выйти — но это было наименьшей из проблем.

Сейчас, в этот самый миг, его слуга Бартимеус находится в Тауэре, и его подвергают всем пыткам, какие только способны изобрести волшебники высокого ранга. Если демон и вправду устроил бойню в центре Лондона, то по заслугам ему. Но Натаниэль — его хозяин. Он в ответе за преступления своего слуги. А это значит, что волшебники будут искать и его тоже.

Под пытками любой позабудет об угрозе Бесконечного Заточения. Бартимеус назовет имя Натаниэля, и в дом Андервудов явится полиция. А потом…

Натаниэль, содрогнувшись от страха, вспомнил, каким измордованным выглядел вчера Шолто Пинн. Да, последствия будут неприятными — сомневаться в этом не приходилось.

Даже если Бартимеус каким-то чудом промолчит, всё равно остается Андервуд. Наставник Натаниэля уже пообещал отречься от него — а может, сделать и чего похуже. Теперь Андервуду осталось только разобрать наспех набросанные записи, чтобы в точности узнать, кого именно вызвал его ученик. Затем волшебник потребует полного отчёта. Натаниэль представил, какими методами убеждения может воспользоваться его наставник, и его передернуло.

Что же ему делать? Миссис Андервуд предложила выход. Она посоветовала Натаниэлю просто рассказать правду. Но при мысли о том, чтоб раскрыть свои тайны озлобленному и язвительному наставнику, Натаниэлю стало тошно.

Отрешившись на время от этой дилеммы, Натаниэль вызвал усталого беса и, не обращая внимания на его протесты, снова отправил его следить за Тауэром. Он с трепетом смотрел с безопасного расстояния, как разгневанные орды зеленокрылых демонов кружили над стенами, словно саранча, — а потом вдруг разлетелись во все стороны.

— Да, впечатляет, — прокомментировало гадательное зеркало. — Круто. С высшими джиннами лучше не связываться. Хотя кто знает? — добавило оно. — Быть может, кто-то из них летит за тобой.

— Найди Андервуда! — рявкнул Натаниэль. — Где он сейчас и чем занят?

— Что, идем по убывающей? Щас посмотрим. Артур Андервуд… Увы, ни фига. Извини — он тоже в Тауэре. Туда не проберешься. Но предполагать-то мы можем, верно? — Бес хихикнул. — Вероятно, он как раз беседует с твоим приятелем, Бартимеусом.

Продолжать наблюдение за Тауэром было бессмысленно. Натаниэль сунул бронзовый диск под кровать. Дела обстояли паршиво. Ему придётся во всём сознаться. Придётся обо всем рассказать наставнику — человеку, которого Натаниэль совершенно не уважал, который не смог защитить его, который трусливо лебезил перед Лавлейсом. Натаниэль прекрасно представлял, в чем будет проявляться гнев Андервуда: издевки, придирки и страх за свою драгоценную репутацию… А что будет потом…

Где-то через час снизу донесся стук хлопнувшей двери. Натаниэль застыл, с ужасом прислушиваясь, не раздадутся ли на лестнице шаги наставника, но к нему долго никто не шёл. А когда некоторое время спустя в замке наконец щёлкнул ключ, Натаниэль уже услышал по негромкому затрудненному дыханию, что за дверью стоит миссис Андервуд. Она принесла на подносике стакан молока и бутерброд с нарезанными кружочками помидором и огурцом.

— Извини, что я так задержалась, Джон, — сказала миссис Андервуд. — Я давно уже приготовила тебе еду, но не успела принести — твой наставник вернулся домой. — Она вздохнула. — Не стоит мне тут засиживаться. Что-то там внизу всё бурлит.

— А что… что случилось, миссис Андервуд?

— Ешь свой бутерброд, будь хорошим мальчиком. Тебе нужно перекусить — что-то ты очень бледный. Я уверена, что наставник скоро призовет тебя.

— Но он что-нибудь сказал насчёт?..

— О небо, Джон! Ты когда-нибудь перестанешь задавать вопросы? Он много что сказал, но ничего такого, с чем я стала бы делиться с тобой сейчас. У меня кастрюля на плите, и мне нужно быстренько что-нибудь сготовить для него. Так что ешь бутерброд, милый.

— А наставник?..

— Он заперся у себя в кабинете и приказал, чтобы его не беспокоили. Только, конечно, чтобы принесли еду. Происходит нечто чрезвычайное.

Нечто чрезвычайное… В этот миг Натаниэль внезапно принял решение. Миссис Андервуд — единственный человек, которому он может доверять. Единственная, кто вправду о нём заботится. Ей он всё и расскажет — и об Амулете Самарканда, и о Лавлейсе. Она поможет ему всё уладить с Андервудом, а если понадобится, то и с полицией. Она всё устроит — Натаниэль в этом не сомневался.